Любимая собака екатерины 2 порода

Любимая собачка Екатерины Великой — Левретка Земира, которую она часто упоминала в своих письмах, увековечена в фарфоре профессором Императорской Академии художеств Ж.-Д. Рашеттом. Её статуэтка знакома многим, кто посетил Петергофский дворец в Ст.- Петербурге.

Земира пользовалась особой любовью просвещенной императрицы. Любопытные исследования проведены вокруг клички левретки. Она была названа в честь героини оперы «Земира и Азор». Эту оперу модного французского композитора Гретри на либретто Мормантеля (послужившего, кстати, основой для сказки «Аленький цветочек»), в 1777 году Екатерина II впервые услышала вместе с гостившим в Петергофе императором Густавом III.
Две собаки породы левреток по кличкам Сэр Том Андерсон и Леди Андерсон были подарены Екатерине II англичанином, бароном Димсдейлом. Среди многочисленного потомства этих собак особой любовью императрицы пользовалась левретка Земира.
Со своей любимицей Земирой Екатерина прогуливалась по утрам в Царскосельском парке.

В Российском Императорском доме всегда держали комнатных собак. Они пользовались любовью, разделяли с хозяевами радости и горести. Собаки на правах членов семьи участвовали в их досуге, вместе с ними совершали прогулки и путешествия, порой сопровождали хозяев к местам военных действий, были свидетелями не только семейных, но и государственных, международных событий.
Когда Земира скончалась, хозяйка оплакивала ее, затворившись в опочивальне, а утешилась после того, как французский посол сочинил на смерть Земиры эпитафию.
В Екатерининском парке позади павильона «Турецкая баня» находится Пирамида, сложенная из кирпича по проекту архитектора В. Неелова в 1770 году, а в 1772 году облицована плитами гранита. Пирамида — интересное по замыслу парковое сооружение; ее позеленевшая, обомшелая поверхность придает строению вид древнего мавзолея.
В 1774 году она была разобрана до основания и отстроена заново Ч. Камероном в 1782 — 1783 годах. Ее лицевую часть прорезает вход, а по углам стояли четыре колонны на пьедесталах, тела которых были вытесаны из серого уральского мрамора.
У подножия Пирамиды, погребены три любимые собачки Екатерины II — Том-Андерсон, Земира и Дюшес. Места погребения были отмечены досками из белого мрамора с высеченными на них эпитафиями. Известно также, кто составлял надписи, вырезанные на плитах.
Так, на одной из могил на мраморной доске был вырезан текст, составленный самой Екатериной II: «Под Камнем сим лежит Дюшесса Андерсон, которою укушен искусный Роджерсон».
Другое весьма причудливое посвящение было составлено французским послом при дворе Екатерины II графом Сегюром: «Здесь лежит Земира, и опечаленные Грации должны набросать цветов на ее могилу. Как Том, ее отец, как Леди, ее мать, она была постоянна в своих склонностях, легка на бегу и имела только один недостаток: была немножко сердита, но сердце ее было доброе. Боги, свидетели ее нежности, должны были бы наградить ее за верность бессмертием, чтобы она могла находиться неотлучно при своей повелительнице».

Английские собачки Екатерины II

В.Ф. Плауде,
старший научный сотрудник ГМЗ «Царское Село»

Английские собачки Екатерины II

Императрица Екатерина II была истинным любителем собак. Эту черту развили в ней с детства. В своих «Записках» она вспоминала о том, что мать, Иоганна Елизавета, часто ездила в Кведлинбург, где ее старшая сестра Гедвига София Августа была настоятельницей аббатства. В небольшой комнате Гедвиги жили 16 мопсов и изрядное количество попугаев. Другая тетя Екатерины очень любила птиц и из жалости подбирала тех, с которыми случались какие-либо несчастья. В ее комнатах можно было видеть жаворонка с вывихнутым крылом, кривоногого щегленка, дрозда с одной ногой. Все птицы свободно ходили и летали по комнате, и маленькая принцесса София могла покормить их и погладить.

После прибытия в Россию в комнатах цесаревны тоже всегда были животные. В 1749 г., когда Двор пребывал в Москве, Екатерина Алексеева описала вечер, проведенный в гостях у Шуваловой: «Этот вечер был очень веселый; танцевали до поздней ночи и, казалось, все были довольны; маленькая английская собачонка, принадлежавшая хозяйке дома, в продолжении этого вечера очень ко мне привязалась, а я к ней; на другой день утром Шувалова прислала мне свою собачку; это внимание с ее стороны доставило мне тем более удовольствия, что я не привыкла его в ком бы то ни было по отношению ко мне» [1].

Супруг великой княгини цесаревич Петр Фёдорович любил черных пуделей Шарло и держал их целую свору. Эта порода вошла в моду в XVIIв., достигла расцвета при Дворе Людовика XVIи с тех пор мода на пуделей не проходила. В дамском обществе были популярны маленькие собачки. Екатерина вспоминала: «Между тем великий князь подарил мне маленького английского пуделя, какого я хотела иметь. У меня в комнате был истопник, Иван Ушаков, и ему поручили ходить за этим пуделем. Не знаю почему, но другие слуги вздумали звать моего пуделя Иван Ивановичем, по имени этого человека. Пудель этот сам по себе был забавным животным; он ходил большею частью на задних лапках, словно человек, и был необычайно взбалмошный, так что я и мои женщины причесывали и одевали его каждый день по разному… он садился с нами за стол… и он очень чисто ел со своей тарелки; потом он поворачивал голову и тявкал, просил пить у того, кто стоял за его стулом; иногда он влезал на стол, чтобы взять то, что ему приходилось по вкусу… что смешило всю компанию. Так как он был мал, то он никого не беспокоил, и ему все позволяли, потому что он не злоупотреблял свободой, которой пользовался, и был образцовой чистоты. Этот пудель забавлял нас в течение всей зимы».

Далее Екатерина подробно писала о том, как летом они взяли пуделя с собой в Ораниенбаум, куда приехала вместе с камергером Салтыковым его супруга, которая вместе с придворными дамами целыми днями шила для пуделя чепцы и одеяния. Салтыкова так полюбила собаку, а пудель так привязался к ней, что Екатерина отдала его жене камергера. Вскоре весь город говорил о том, что все молодые женщины, «враги Шувалова», имеют по белому пуделю с кличкой Иван Иванович, в насмешку над фаворитом императрицы. Слухи дошли до Елизаветы Петровны, которая назвала подобные действия дерзостью. Пуделю тут же сменили кличку, но он оставался любимцем в доме Салтыковых до самой своей смерти [2].

Став императрицей, Екатерина IIтакже постоянно держала при себе животных, особенно она любила левреток, которые появились у нее в 1770 г., когда английский врач Димсдейл преподнес ей в подарок Сэра (Сира) Тома Андерсона (умер в 1784 г.) и Дюшесу (умерла в 1782 г.) [3]. (Илл. 1)

Изящная и хрупкая левретка – воплощение грации и элегантности. Внешне маленькая борзая напоминает уменьшенную копию английского грейхаунда. По-видимому, это первая порода собак, выведенная непосредственно для роли домашнего любимца. Левреток любили и ценили короли Англии, поклонником ее был прусский король Фридрих Великий, любил эту породу и Петр I. В Зоологическом музее Санкт-Петербурга хранится один из первых экспонатов Кунсткамеры — чучело Лизетты, любимой левретки царя.

Английские левретки Екатерины II стали родоначальниками большого семейства. Том Андерсон прожил 16 лет и оставил множество потомков, которых охотно разбирали аристократы. Екатерина очень любила своих собак и отдавала щенков — «молодых людей», как сама их называла, в семьи Волконских, Нарышкиных, Орловых; два щенка были отправлены в Версаль. «Во главе стоит родоначальник, сэр Том Андерсон, его супруга герцогиня Андерсон, их дети: молодая герцогиня Андерсон, господин Андерсон и Том Томсон; этот устроился в Москве под опекой князя Волконского, московского генерал губернатора. Кроме них, уже завоевавших себе положение в свете, есть еще четверо или пятеро молодых особ, которые обещают бесконечно много: их воспитывают в лучших домах Москвы и Петербурга, как, например, у князя Орлова, у гг. Нарышкиных, у князя Тюфякина», — сообщала Екатерина в письме барону Ф. М. Гримму [4]. (Илл. 2)

За подрастающим поколением наблюдал особо назначенный служащий; любимцы спали в опочивальне государыни, в корзинке, обитой розовым атласом. В Царском Селе Екатерина каждое утро прогуливалась в сопровождении семейства Андерсон, резвившегося на лужайках.

Императрица много писала о своих собаках в письмах к Гримму: «Я всегда любила зверей… животные гораздо умнее, чем мы думаем, и если было когда-то на свете существо, имевшее право на речь, то это, без сомнения, Том Андерсон. Общество ему приятно, особенно общество его собственной семьи. Из каждого поколения он выбирает самых умных и играет с ними. Он их воспитывает, прививает им свои нравы и привычки: в дурную погоду, когда всякая собака склонна спать, он сам не ест и мешает есть менее опытным. Если же, несмотря на его предостережения, они расстроят себе желудки, и он увидит, что у них началась рвота, то он ворчит и бранит их. Если он найдет что-нибудь, что может их позабавить, то предупреждает их; если найдет какую-нибудь траву, полезную для их здоровья, то ведет их туда. Эти же явления я наблюдала сто раз собственными глазами» [5].

Еще одна любимица императрицы, самая известная собачка Земира, также происходила из семьи Андерсон. Впервые «молодая, прекрасная Земира», родившаяся летом 1778 г., упоминается в письме Гримму от 30 ноября 1778 г.: «Вы простите меня за то, что вся предыдущая страница очень дурно написана: я чрезвычайно стеснена в настоящую минуту некой молодой и прекрасной Земирой, которая из всех Томассенов садится всегда как можно ближе ко мне и доводит свои претензии до того, что кладет лапы на мою бумагу» [6].

Левретку назвали в честь героини популярной тогда оперы «Земира и Азор» А. Гретри по либретто Ж. Ф. Мормонтеля, разыгранной воспитанницами Общества благородных девиц перед императрицей и шведским королем Густавом III в Смольном в 1777 г., поскольку эта опера была его любимым произведением. «Земирой» Екатерина IIназывала также принцессу Вюртембергскую [7], легкомысленную невестку великой княгини Марии Федоровны, которая жила при русском дворе в 1780-х гг.

Левретки императрицы стали постоянным атрибутом Екатерины Великой. Не случайно В. Л. Боровиковский запечатлел ее в Царском Селе, гуляющей с левреткой (ГРМ). Портрет был написан в 1794 г., спустя много лет после смерти Земиры и других Андерсонов, но принято считать, что на нем изображена именно эта любимица императрицы.

Земира стала живым воплощением аллегорического образа Верности. После смерти ее изображение выполнили из фарфора по модели скульптора Ж.-Д. Рашетта на Императорском фарфоровом заводе. Фигуру Земиры, лежащей на подушке, поставили в Парадной опочивальне Большого Петергофского дворца. (Илл. 3)

Своих любимых питомцев Екатерина приказала хоронить в Екатерининском парке на берегу Большого озера. Здесь в 1770-х гг. архитектор В. И. Неелов построил Пирамиду, перестроенную в 1780-х гг. Ч. Камероном.

Одну сторону сооружения из кирпича, облицованного тесаным гранитом, прорезает вход; по углам некогда стояли четыре колонны на пьедесталах, вытесненные из разноцветного мрамора. С противоположной от входа стороны, у подножия Пирамиды, похоронены три любимые собачки императрицы: Том Андерсон, Дюшеса и Земира. Места погребения были отмечены досками из белого мрамора с эпитафиями, восхвалявшими их «верность, ласки и услужливость». (Илл. 4)

В 1781 г. барон Димсдейл [8] с супругой посетили Царское Село, где осмотрели Пирамиду. Баронесса записала: «Императрица сказала барону, что Том и его супруга оставили потомство более многочисленное, чем авраамово, но сейчас они состарились» [9]. Эпитафия Дюшесы сообщала, что она умерла в 1782 г., оставив 115 потомков. На надгробной плите Земиры выбили эпитафию на французском языке, сочиненную французским послом при Дворе Екатерины II графом Л.-Ф. Сегюром: «Здесь пала Земира, и опечаленные Грации должны набросать цветов на ее могилу. Как Том, ее предок, как Леди, ее мать, она была постоянна в своих склонностях, легка на бегу и имела один только недостаток — была немножко сердита: но сердце ее было доброе. Когда любишь, всего опасаешься, а Земира так любила ту, которую весь свет любит, как она. Можно ли быть спокойною при соперничестве такого множества народов? Боги, свидетели ее нежности, должны были наградить ее за верность бессмертием, чтобы она могла находиться неотлучно при своей повелительнице» [10].

Надгробные плиты с эпитафиями не сохранились до наших дней, но сохранилась красивая царскосельская легенда о привязанности императрицы и преданности любимых английских левреток, которые сопровождали ее повсюду.

Как свидетельствуют многочисленные мемуары современников, Екатерина обожала своих питомцев и всегда брала их с собой. Когда же они умерли и были похоронены вблизи Пирамиды, императрица часто прогуливалась до этого места, грустя о своих любимцах.

Одна из легенд гласит, что однажды, во время очередной прогулки, в туманный и промозглый вечер, приблизившись к Пирамиде, Екатерина услышала звонкий лай, который ни с чем нельзя было перепутать: это лаяли ее собачки. В изумлении остановившись, императрица увидела возле Пирамиды три силуэта собак, которые радостно виляли хвостами и приветливо лаяли. Заметив, что Екатерина смотрит на них, они пробежали мимо хозяйки и бесследно растворились во мгле. Поговаривают, что и сегодня, в мрачные вечера перед Пирамидой можно увидеть небольшие силуэты английских левреток императрицы и услышать их радостный лай перед тем, как они пробегут мимо неожиданного гостя и исчезнут в холодном сумраке.

[1]Записки императрицы Екатерины Великой. М., 1989. С. 156.

[2]Екатерина II. Сочинения. М., 1990. С. 340–341.

[3]Некоторые исследователи считают, что английский врач преподнес императрице в дар уиппетов (малая английская борзая) — породу, предположительно полученную в результате скрещивания грейхаундов с берлингтон-терьерами. Это маловероятно, т. к. по мнению специалистов эта порода появилась лишь в XIXв.

[4]Русский архив, издаваемый Петром Бартеневым. Год шестнадцатый. Книга третья. М., 1878. С. 18.

[7]Августа Каролина Брауншвейг-Вольфенбюттельская, супруга принца Вюртембергского, брата великой княгини Марии Федоровны, будущего короля Фридриха I.

[8]Известно, что Т. Димсдейл был вызван из Лондона в 1768 г. для введения в России прививок от натуральной оспы. Сознавая опасность заражения, Екатерина IIпоручила привить оспу ей и великому князю Павлу Петровичу. Это стало знаменательным событием в жизни русского Двора. Димсдейлу дали баронский титул, звание лейб-медика, чин действительного статского советника (по другим данным — звание государственного советника) и пенсию 500 фунтов стерлингов в год.

[9]Жерихина Е. И.Четвероногие любимцы петербуржцев. СПб., 2017. С. 20.

Пирамида в Царском Селе, собачье кладбище и левретки императрицы

Мода на комнатных (постельных) собачек, возникшая во второй половине XVIII века, не обошла стороной российскую императрицу Екатерину II. Первого питомца ей подарил в конце 1740-х годов супруг Петр Федорович, будущий император Петр III. Английского пуделька, прозванного в честь истопника Иваном Ивановичем, Екатерина Алексеевна впоследствии передарила семье Салтыковых.

В 1768 году по приглашению Екатерины II в Россию из Лондона прибыл английский врач Томас Димсдейл, лучший специалист по вакцинации против оспы. Он сделал прививки императрице и ее сыну Павлу Петровичу. Получив за успешную работу титул барона и множество подарков, Димсдейл в качестве ответной благодарности отправил Екатерине II пару английских левреток.

Левретка — порода низкорослых собак, происходящая от древнеегипетских борзых. Существует легенда, что эта порода распространилась в Европе после того, как Клеопатра подарила собак Цезарю.

В отличие от английского пуделька с незамысловатым русским именем у левреток клички были аристократические — сэр Томас Андерсон и герцогиня Андерсон (Дюшес). Английская пара дала многочисленное потомство.

Кроме того, императрица регулярно принимала подарки в виде «жен» для своего старого Томаса. Появляющиеся щенки дарились приближенным и становились основателями династий комнатных собачек в аристократических домах Петербурга и Москвы.

Своих собачек Екатерина II баловала, кормила со стола, выгуливала. Димсдейл, повторно приехавший в Россию в 1781 году для того, чтобы привить от оспы внуков императрицы Александра и Константина Павловичей, с удивлением наблюдал, как ранним утром Екатерина II прогуливается со своими левретками. Спали они у кровати императрицы, в корзинке на атласных подушках, украшенных кружевами.

В письмах своему постоянному корреспонденту барону Фридриху Мельхиору Гримму Екатерина II часто рассказывала о своих четвероногих любимцах. Забавно, что описания их проделок следовали за сообщениями о важных государственных событиях в России.

«Вы меня извините за то, что вся предыдущая страница так плохо написана: мне чрезвычайно мешает в эту минуту некая молодая прекрасная Земира, которая изо всех Томсонов садится как можно ближе ко мне и доводит свои претензии до того, что кладет свои лапы мне на бумагу».

«Новооткрытые письма императрицы Екатерины Второй к барону Гримму». Русский архив, 1878 год. Библиотека «Руниверс».

Земира была правнучкой сэра Томаса, присланного из Англии, и любимицей Екатерины II.

Когда околела «супруга» Томаса I — Дюшес, присланная вместе с ним из Англии, императрица сочинила для нее эпитафию в стихах: «Здесь похоронена герцогиня Андерсон, укусившая господина Роджерсона». Джон Сэмюэль Роджерсон был лейб-медиком Екатерины II и действительно однажды пострадал от зубов левретки.

В 1784 году в возрасте 16 лет околел сэр Томас, а через год — его правнучка Земира. Екатерина с невероятной грустью сообщала об этих событиях в письмах Гримму. Стихотворную эпитафию для Земиры по заказу императрицы написал французский посол Л. Ф. Сегюр.

Эти строчки так понравились Екатерине II, что она приказала вырезать их на мраморной плите, которую разместили на собачьем кладбище. Место для захоронения четвероногих любимцев было выделено в южной части Екатерининского парка за Большим прудом.

Здесь еще в 1770-1772 годах по проекту архитектора В. И. Неелова был построен необычный павильон — Пирамида. В 1774 году ее с непонятной целью разобрали, а через восемь лет отстроили заново уже под руководством Чарльза Камерона.

Сооруженная из кирпича и облицованная тесаным гранитом, местами позеленевшим от мха, «пирамидальная беседка» выглядела как настоящий мавзолей.

По углам Пирамиды когда-то стояли четыре мраморных колонны на пьедесталах. В «Описании Села Царского», составленном в 1830 году Ильею Яковкиным, говорится, что выполнены они были «при Конторе строения Исакиевской церкви и поставлены здесь за 200 рублей» .

В нишах, устроенных с внутренней стороны стен, располагались урны и вазы » самых лучших резцов из разных мраморов, порфира, яшмы, агата, слепками с антиков и даже самими антиками».

Захоронения любимых левреток императрицы Томаса, Дюшес и Земиры с надгробиями из белого мрамора, на которых были выбиты эпитафии, располагались с противоположной от входа стороны.

К сожалению, ни мраморные таблички, ни колонны до наших дней не дошли. Внутри Пирамиды сейчас тоже ничего нет.

А чтобы не заканчивать на такой грустной ноте, перескажу один забавный эпизод, связанный с собачками Екатерины II, о котором поведал в своих воспоминаниях вышеупомянутый Людовик-Филипп де Сегюр.

К богатому иностранцу по фамилии Судерланд, принявшему российское подданство и служившему при дворе Екатерины II банкиром, однажды явился полицеймейстер с солдатами и заявил, что императрица приказала сделать из банкира «чучелу». Бедный Судерланд был ошарашен. Он пользовался благосклонностью императрицы и никак не ожидал за свою верную службу получить такую «благодарность». Но даже если он в чем-то провинился, неужели возможно, чтобы в голове просвещенной императрицы возникла идея столь бесчеловечного наказания. Сам отправиться за разъяснениями к Екатерине II он не решился, попросил о помощи графа Брюса. Императрица, услышав рассказанную Брюсом странную историю о «чучеле», расхохоталась. Да, она действительно приказала полицеймейстеру сделать «чучело» из Судерланда, но речь шла не о несчастном банкире, а об околевшей собачке, которую Екатерине II когда-то подарил Судерланд, а потому и назвала она ее в честь банкира.